Левое заднее колесо надсадно скрипело. В ранних сумерках этот звук разносился далеко, беспокоя готовящееся ко сну дневное зверье, и будя раньше времени ночных хищников. Разбитая дорога, давно забывшая благодатные времена Римской империи, устало петляла меж холмов и деревьев, словно утомленная долгой поездкой от Лондона не меньше лошадей. Управляемая сонным кучером крытая повозка вяло обогнула старый высокий тополь, за макушку которого еще пытались цепляться последние лучи заходящего солнца, и, чуть накренившись, начала спуск в долину. Там, впереди хорошо виднелся Уз, в водах которого отражалось быстро темнеющее небо.
День выдался прохладным, и кучер, потягивая из фляги кислое пиво, с завистью оглядывался на напарника, закутавшегося в шкуры на дне фургона. Они сменились лишь пару часов назад и все прелести промозглой осенней ночи теперь достанутся ему одному. Впрочем, Йорк уже недалеко. И там их ждут теплые постели, горячая пища, женщины... и новые заботы. Каждый взгляд на спящего напарника так или иначе натыкался на добротный дубовый гроб, занимавший большую часть фургона. С прибытием в город основная работа только начнется.
Однако, тяжкие думы не помешали кучеру обратить внимание на затишье, опустившееся на ночную дорогу после очередного поворота. Мужчина чуть привстал на козлах, оглядываясь и даже принюхиваясь. В придорожных кустах кто-то был и, если острые чувства не обманули...
На дорогу шустро, но без лишней суеты выскочили четверо мужчин. Еще трое обошли фургон сзади. Самодельное оружие в руках и обноски, болтающиеся на их худых телах, говорили больше любых слов: очередные разорившиеся крестьяне, которых налоги, неурожай и отчаянье толкнули на разбой.
Ближайший бандит шустро запалил факел, в его свете голод и злоба на весь мир, навеки отпечатавшиеся в семи парах глаз, стали еще заметнее.
- Ты это, господин хороший, поводья отпусти-ка. И рученки на виду держи, ага? - прохрипел тип с факелом. Его товарищи с рогатинами и дубинками напряглись в ожидании драки.
- Само собой, добрые люди, - кучер медленно поднял пустые руки и даже изобразил невинную улыбку, бросив быстрый взгляд на небо. - У меня напарник в фургоне, он не вооружен. Позвольте разбужу?
- Валяй, - отозвался главарь. - Не будете рыпаться, не тронем. Коли ценное чего везете, выкладывайте добром. Все равно все найдем.
- Конечно, - ответил кучер и произнес что-то вполголоса через плечо. Это был не английский и не нормандский, к которым в этих краях привыкли. Из фургона появился второй кучер: очень молодой светловолосый мужчина. Вид вооруженных людей вокруг фургона его, казалось, смущал гораздо меньше чем то, что его разбудили. Возница же продолжил уже по-английски:
- Свен, эти добрые люди, видимо, местные. Просят нас быть вежливыми и вести себя прилично. Кажется, у них к нам какое-то дело.
- Ну если все так вежливо, чего бы не уважить, - пробасил юноша, выбираясь из фургона на землю и потягиваясь, демонстрируя пустые ладони и отсутствие ножен на поясе. Позади тоже зажегся факел и света стало достаточно.
- Тут это... дорога платная, - чуть замявшись сказал бандит, не ожидавший подобной покладистости от жертв. - Чего везете-то?
- Мы, милые люди, везем тело своего господина домой, дабы, как и подобает добрым христианам, упокоить его в родной земле близ его предков. Где он будет ожидать воскрешения всех мертвых, как и было обещано нашим Спасителем.
Кучер и разбойники при этих словах даже рефлекторно осенили себя святым знаменем. Второй возница же лишь усмехнулся и тоже бросил быстрый взгляд на небо.
- Ты...
- Брун, - подсказал кучер.
- Да насрать, как там тебя. Давай, тикай с фургона! Смотреть будем, чего вы там на самом деле везете, - скомандовал хриплый.
Кучер без возражений спустился на землю по другую сторону фургона от своего напарника. Головорезы заметно расслабились, не видя сопротивления. Оба возницы безоружны, отделены друг от друга повозкой и рогатинами - это будет самый легкий грабеж в их неспокойной карьере. Главарь передал факел подручному и залез под полог телеги. Кроме нескольких одеял, мешка с походным скарбом и гроба там действительно ничего не было. Бандит попробовал поддеть крышку пальцами, но та была надежно приколочена.
- Кривой, давай сюда. И нож достань, попробуем крышку отколупать.
Грабитель с бельмом на левом глазу влез в повозку и в нерешительности замер над гробом.
- Слышь, Квелый, грех же это. Мож, не надо? - пробубнил бандит.
- А не грех, что у тебя вся семья перемёрла от голода прошлой зимой? - прорычал главарь. - Что мы сами не жрамши уже третий день? А эти богатенькие жируют, мертвяков своих туда-сюда возят, лошадей гоняют! Небось еще и в побрякушках там весь валяется. Так пусть, коли там ценное чего, на доброе дело пойдет. Нам, то есть. Считай - хех - бог подал!
С этими словами Квелый отобрал нож и принялся им отсоединять крышку гроба. Чуть помявшись, его товарищ тоже присоединился. Остальные головорезы тем временем переводили настороженно-заинтересованные взгляды с фургона на возниц и обратно.
- Э, - один из грабителей чуть ткнул Свена рогатиной в плечо. - А господин-то твой знатный был?
- Князь он, вроде как "лорд" по-вашему, - ответил юноша, почесывая место укола. Странно, но в неровном свете факела казалось, что на месте укола не осталось даже царапины, хотя рогатина была действительно острой.
- А вы, стало быть, откуда сами?
- Да издалека, дядя. С севера... - возницу прервал треск дерева. Крышка наконец поддалась и все, стоявшие на земле, обратили взоры к фургону.
Высокий светловолосый мужчина, сложив на груди руки, мирно лежал на дне гроба. Умиротворенное лицо, хоть и изборожденное ранними морщинами, было совсем молодым. Дорогое платье покрывало его мощное тело, а могучие ладони унизывали драгоценные перстни.
Бандиты переглянулись и не сдержали радостного возгласа.
- Вот это куш, ребята! Услышал бог наши молитвы!
- Бог не только слышит наши мольбы, но и видит наши поступки, - покачал головой Брун. - Еще не поздно одуматься.
- Поболтай мне тут! - огрызнулся главарь. - Мертвякам побрякушки уже ни к чему, а нам на это добро семьи полгода кормить. Так что, добрый господин, ты уж не серчай...
С этими словами Квелый поднес нож к мизинцу покойника, намереваясь срезать особенно красивое кольцо. Но лишь лезвие коснулось холодной плоти, глаза мервеца распахнулись и вперились в лицо бандита, а рот раскрылся, чтобы издать ужасающий вопль:
- Грешники!!!
В следующую секунду ночная тишина разорвалась истошными, но короткими воплями ужаса и боли, а уже спустя пару минут двое рослых северян в свете воткнутых в землю факелов скидывали плохо пахнущие трупы в придорожную яму. Третий, одетый в платье из темной, удачно скрывающей свежие кровавые пятна, ткани, оттирал с рук следы бандитских внутренностей.
- "Грешники"! - сквозь смех передразнивал его Свен, стаскивая еще один труп с дороги. - Серьезно? Знаешь как тяжело драться скрюченным от хохота!
- Я там битый час лежал, слушал как вы им зубы заговариваете, - сморщился князь, не слишком старательно изображая негодование. - Не могли их сразу спугнуть или убить по-быстрому?
- Ты же сам жаловался, что едем скучно, - откликнулся Брун, заваливая покойников подобранными поблизости камнями. - Вот и развлекся, и перекусил заодно.
- Да уж, завтрак в постель прямо королевский...
Князь покачал головой, выкинул тряпицу и обернулся к долине. Там, вдали за рекой, виднелись тусклые огоньки их цели.
- Значит, это и есть Йорк? Он даже меньше чем я представлял.
- Не Лондон, конечно, но всяко крупнее нашей родной деревни, - пожал плечами Свен, отряживая одежду. - Ничего, руку приложить и не хуже Константинополя станет!
- Скажешь тоже! - возразил Брун. - Ты бы, кстати, научился уже креститься как положено. Хлопот с тобой не оберешься, язычник.
- Да не пойму я этих христиан никак! Убивать, вроде как, нельзя. Но каждый, дай волю, будет одной рукой креститься, а другой пикой в бок тебя колоть. Как только мне хоть один церковник объяснит, как это работает, тут же покрещусь! А до тех пор уж простите... - юноша прервался и обратился к задумавшемуся князю. - Э, Хаккон, ты дальше в гробу поедешь или его обратно заколачивать?
Мотнув головой каинит прогнал из памяти образ сира. Сейчас не время разбираться в его истинных мотивах и чувствах. Впереди долгий и тяжелый труд, а с его предпосылками можно разобраться и позже.
- Нет уж, лучше проветрюсь, - ответил он, ловко запрыгивая на место возницы. - Мне этими землями теперь править. Хороший шанс осмотреть новые приобретения. Заодно прочитаю одному безбожнику очередную лекцию о том как и в каких случаях доброму христианину можно и нужно убивать ближнего своего.
С тоской глянув на яму с трупами и, гадая, не легче ли было бы оказаться сейчас среди них, Свен вздохнул и пристроился рядом с господином в надежде, что если христианский бог все же есть, он сделает эту лекцию по-короче.
Постепенно скрип фургона стал удаляться, и ночь сомкнула свои объятия над старой разбитой дорогой в Йорк.